Дмитрий Нагиев позволяет себе пошлость и откровенность. Несмотря на это, он избалован женской любовью и пользуется бешеной популярностью у подростков. С чего бы это?
Звездный мальчик «ни хренашечки не умеет»
— Дмитрий, а вы знаете, что такое «звездная болезнь»? Вы ее уже пережили?
— То, что «звездная болезнь» была в моей жизни, — это точно. Прошла ли она? Мне сказать сложно. Артист без «звездной болезни» — это плебей, без такого заболевания могут существовать только артисты-алкоголики. Я не подсаживаюсь за столики, не позволяю хлопать себя по плечу, и вообще, стараюсь держать дистанцию. Есть замечательное выражение: «мир искусства — мир иллюзий». Я считаю, что должна быть некая иллюзия, мечта, чтобы человек из мира реальности не мог пересечь эту границу… Я уже не буду интересен, если буду полностью открыт и каждый сможет во мне покопаться.
— Какими талантами нужно обладать актеру, чтобы быть успешным? Вот вы, например, какими обладаете?
— Ну, во-первых, я не так уж успешен. Можно, хотя и с натяжкой, но все же поставить меня в ряд с отечественными звездами. Но если взять такой набор имен, как Роберт Де Ниро, Николсон, Ди Каприо, и в этот ряд подставить «Нагиев» — это будет выглядеть, по крайней мере, забавно. Об успешности своей я бы пока не говорил, хотя какие мои годы?! Когда Харрисон Форд был в моем возрасте, о нем никто не знал, не существовало такой фамилии, это был всего лишь малоизвестный плотник. Поэтому я питаю какие-то иллюзии по поводу своего искрометного взлета на кино-Олимп.
Если убрать такое понятие, как удача, то актер — да и любой творческий человек — должен обладать наглостью, умом. О таланте я и не говорю.
— Дмитрий, хотите узнать, что про вас в Интернете пишут?
— Не-а, меня это не волнует. У меня Интернета нет, я туда не лазаю, причем не знаю, кто эти отзывы составляет…
— Но они все положительные.
— А-а-а, ну, дай Бог, дай Бог… Это здорово, но, по большому счету, мне все равно. Я работаю для масс, поэтому отдельные крики в Сети меня не трогают.
— Какие роли вы любите в театре и в кино?
— Знаешь, я еще так мало сыграл! Если бы говорил Большой Актер, он мог бы позволить себе выбирать, а я еще ничего, по сути, в своей жизни не сыграл, чтобы мечтать о чем-то конкретном. Я просто хочу быть актером, хочу играть.
— А как вы оцениваете свою работу в «Чистилище»?
— Мне не стыдно за то, что я в этом фильме сделал. А само кино — это на 90% режиссура. Как мне не стыдно за то, что я сделал в «Каменской». И повторюсь: в кино главный — режиссер. Я убедился в этом, работая с таким мастером, как Виктор Абросимович Титов, к сожалению, ныне покойный. Я сыграл главную роль в его сериале «Дом надежды» (в сериале также снялся Сергей Мигицко). Может быть, из-за сценария это и не будет шедевром, но я увидел, как работает мастер.
— Для вас есть понятие «культового творения»?
— Да, конечно. Для меня станет определенной вехой в творческой биографии сложная, психологическая роль Вахтанга Маргеладзе (прототип — Отари Квантришвили), это из сериала «Во имя Отца и Сына…» по сценарию Виктора Мережко.
— А если бы у вас не было… э-э… публичной деятельности, кем бы вы стали?
— Даже боюсь об этом подумать, потому что — кроме как весьма скромно актерствовать — ни хренашечки не умею.
— А как же спорт?
— Спорт — борьба. Да, это было, причем достаточно успешно, когда-то боролся за сборную страны. Но спорт у меня кончился, даже раньше, чем началось актерство, поэтому ничего из этого уже получиться не может. Спорту надо было отдавать всю жизнь, а я к этому не был готов.
«Я уважаю только свое искусство!»
— А что сейчас происходит в театральной жизни Дмитрия Нагиева?
— Я представляю «Последнюю премьеру тысячелетия…» — видели эту афишу? Так вот, 21 декабря, даст Бог, мы сыграем эту премьеру — «Кыся».
— Знаете, автор «Кыси», Владимир Кунин, был нашим дорогим гостем…
— То, что он написал «Кысю», — знаю, но лично с ним быть знакомым — не хочу.
— Это отчего так?
— А это после той суммы, за которую он нам продал право на постановку. Весьма внушительная денежка.
— Если мне не изменяет память… он был готов продать права фирме «НТВ-профит» за 40 тысяч долларов.
— Естественно, у нас — с театральной постановкой — меньше, но тоже нехило. Причем наши продюсеры были готовы отдать эти деньги, но просили отсрочку, ну хоть недельную, но — нет. Старик Кунин со слезами на глазах отказал. Да, я слышал о его потрясающей бедности, но нас терзают смутные сомнения.
— А с коллегами по цеху, с актерами у вас хорошие отношения?
— Я человек не общительный, но с «ними» приходится встречаться. Не могу сказать, что с кем-либо у меня нехорошие отношения, со многими я просто не здороваюсь, а так чтобы «сильно ненавижу» — так нет… В театре я люблю только свое искусство.
— Без исключений?
— Без!
— А в театры ходите?
— Стараюсь не ходить.
— А кино?
— Здесь есть приятные впечатления, и даже потрясения. Недавно с сыном я посмотрел «Спасти рядового Райана», до этого был «Титаник», а еще раньше — «Форрест Гамп». Последнее, что я видел, — «Прогулки с динозаврами». Потрясающе сделан, я получил истинное удовольствие.
— Еще пару анкетных вопросов можно? Какая музыка вам нравится?
— Я абсолютный конъюнктурщик, мне нравятся отдельные композиции разных групп. Я с удовольствием слушаю Чайковского — эпохальные вещи, что-то из «Щелкунчика», что-то из «Лебединого озера», также могу с большим удовольствием послушать Дитера Болена, это когда под пиво.
Ну, вот, видишь? У меня все по верхам, вглубь не забираюсь ни в музыке, ни в кинематографе, ни в театре — не хочу углубляться.
— Почему?
— Не знаю. Просто не хочу. Совершенно не воспринимаю «альтернативное искусство» — меня от него тошнит.
— Есть ли для вас такое понятие — «вдохновение»?
— Да, конечно. Но постоянного объекта вдохновения у меня нет… Например, я увидел в фильме «Знакомьтесь, Джо Блэк», как играет Брэд Питт — получил заряд, или мой друг Максим выиграл чемпионат по боди-билдингу — опять заряд энергии! Эти люди становятся для меня объектами для подражания.
Нагиев и поклонники
— Часто случается так: человек, достигший определенных вершин в Петербурге, оказывается в Москве. Вам это грозит?
— Нет, я от этого открещиваюсь, меня полностью устраивает ситуация в Петербурге. В последний мой приезд в Москву, в программу Виктора Мережко «Мое кино», Виктор меня уговаривал остаться в столице. Действительно, все там, а главное — деньги. Но на данный момент я далек от этого. Я боюсь и не люблю Москву, хотя понимаю, что деньги и слава там, как это ни прискорбно.
— Дмитрий, на вашем радио был некоторое время слоган — «Дмитрий Нагиев — человек и пароход, кумир молодежи»… Вы действительно считаете себя достойным подражания?
— Нет, давно уже нет. Несложно назвать себя учителем, но главное — чтобы кто-то захотел назвать себя твоим учеником. Но что-то гипнотическое во мне есть, я это вижу и чувствую по письмам и откликам, которые ко мне попадают. По бурным эмоциям звонящих в три часа ночи.
— Родственников это расстраивает?
— Да, очень. Я люблю и нежно отношусь к поклонникам и почитателям своего скромного таланта, но когда живут на лестничной клетке! Которая исписана и описана! Там можно встретить все: от «I love you», «be mine», «любимый, нежный, ласковый» — до «ты лох». В общем, попадаются действительно ненормальные люди, которые раздражают. Замечательно про поклонников сказал Константин Кинчев: «Я расту, и пускай они растут вместе со мной».
— Как вы переносите критику?
— Отвратительно! Если меня поругать — я сникаю. Как бы я ни выказывал безразличие, меня критика задевает. Агрессивно реагировать? Нет, такого не бывает, только если хамство — это я пресекаю. После критики погружаюсь в себя, начинаю жалеть свой непонятый талант.
— Вы не думали заняться писательством?
— Я шесть лет отдал эфирам на радио, я к каждому эфиру готовился. У меня целые талмуды речей. Может быть, когда-нибудь я и соберусь написать, но пока я отказываюсь от предложений публиковать свои стихи, шутки, репризы. Может быть, еще не пришло время, а может и не придет.
Он умрет рано. Из-за переживаний…
— Вы много работаете?
— Бывало и больше. Хотя сейчас достаточно напряженно — вдруг ежедневные прогоны спектакля перед сдачей, вдруг съемки, вдруг озвучка… То пусто, то густо. Если измерять работу усталостью, то делаю много. Я постоянно прошу мое многоуважаемое тело потерпеть.
— Вы финансово состоялись?
— К сожалению, масса популярности до сих пор не равняется массе денежной. Например, мало кто верит, что в ночном клубе я работаю за полторы-две тысячи в месяц. Рублей, конечно. Ну, скажем так: я не считаю деньги, когда хожу за продуктами. Но я не могу позволить себе выпрыгнуть из порочного круга гнусной зависимости от денег. Я всегда должен помнить, что они существуют, что их надо откуда-либо взять. Например, у меня на машине украли зеркала — я не могу себе позволить купить их сразу, в одночасье потратить сто баксов на зеркала.
— Что у вас за машина?
— Это неважно абсолютно. Я считаю, что в стране, где людям не платят зарплату, стыдно рассказывать про хороший автомобиль или про веселый отдых за границей. У меня хорошая машина, и я думаю, что народ должен гордиться, что у Нагиева, Сидорова, Петрова — хорошие автомобили, потому что гнилой народ, у которого звезды ездят на метро. Когда наш народ взвыл, что президент Ельцин перестал ездить на работу на троллейбусе, а стал ездить на авто, — мне стало стыдно. Это нехороший, ленивый и тупой народ, который хочет, чтобы его лидеры ездили исключительно на троллейбусах.
— Вы видимо социально очень активный человек?
— Да, но и мне иногда хочется абстрагироваться от серого, бедного и скучного. Но закрываться от мира нельзя. Глупо. Я должен знать тех, для кого играю. И определение «социально активный» ко мне, на самом деле, не подходит, я все это переживаю внутри себя… Может, и умру от этого рано.
Добавить комментарий