16.05.2002
Екатеринбург Онлайн
Дмитрий Нагиев: о комплексах, Модерне, жизни и женщинах.
В начале мая город отметился очередным конкурсом красоты. Ну конкурс и конкурс, ничего нового: собрались, поглядели, выбрали самую высокую: Но вел конкурс известный артист и шоумен Дмитрий Нагиев. Без его, прямо скажем, нескромного порой участия конкурс получился бы и вовсе малосмотрибельным. А так — вышло шоу одного актера с участием девушек. (Что, впрочем, тоже неудивительно.). Великий и ужасный Дмитрий Нагиев оказался человеком обаятельным, умным, дружелюбным, с явными признаками харизмы.) Со всеми атрибутами и фенечками звезды: Вот наша беседа.
Ю.Г. — Дима, скажите, вы когда покушаете, добрее становитесь? Это я насчет интервью — легче мне его будет брать или не легче:
Д.Н. — Боги не могут есть, ходить в туалет, мыться под душем: Я автономно живу:
Ю.Г. — Тогда расскажите, пожалуйста, кто Ваши родные? Они ведь не имеют отношения к искусству? И вы, по-моему, очень трепетно относитесь к своей маме:
Д.Н. — К сожалению, своих родителей я не помню. Ну так сложилась жизнь (ухмыляется:). Я благодарен своей маме за то, что она меня вырастила. Вообще-то нас было семеро человек: Животные, собаки, кошки: Ну вот, что выросло, то выросло: (Дмитрий Нагиев почти серьезен, зато его директор, еле сдерживаясь, прыскает в кулак):
Ю.Г. — Собак-то Вы любите с тех пор?
Д.Н. — Да, безусловно. Собак, детей тоже: Больше, конечно, сам процесс:
Ю.Г. — Ваш бульдог, которого Вы запирали в кухне на ночь за то, что сопел и пукал, до сих пор у Вас живет?
Д.Н. — Да, тьфу-тьфу-тьфу, хотя он уже вырос, стал, я бы сказал, немножко перестоял даже: Стал более сентиментальный, и я стал более сентиментальный. Многое ему прощаю. Приходя домой, скажем, вижу на обеденном столе следы лап. Т.е. он, не спеша, по нему прогуливается в поисках пайки: Не важно, что это — яблоко, жевачка.. Куда деваются фантики, косточки от слив — для меня до сих пор загадка. Я ничего не нахожу после него.
Ю.Г. — Правда это, что Вас после первого курса питерского театрального института выгнали оттуда за бездарность?
Д.Н. — Нет, не выгнали. Мастер мой был человек крайне интеллигентный, он просто попросил больше не приходить. А чтобы выгоняли — такого не было. Он сказал: ‘Подумай в течение лета: Если ты не придешь, я пойму, почему:’ Это было адское лето. Я думал, смотрел на себя в зеркало: Пытался играть, идя за грибами, какие-то роли: И 1-го сентября приперся: И сейчас, когда моего учителя спрашивают журналисты: ‘Вот, мол, Владимир Викторович, расскажите, какой был Дима Нагиев?’ Он отвечает, что, мол, всегда звезды с неба хватал: Я ему говорю: ‘Учитель, что же Вы врете-то? Вы же меня выгнали из института:’ А он — не помнит уже:
Ю.Г. — Вы всегда говорите, что быть безработным токарем — это плохо. Но быть безработным артистом — просто невыносимо: Что Вы не хотели бы возвращаться к тому, когда-то пройденному, состоянию бесед на затрапезной кухне о своем непонятом ни кем таланте:
Д.Н. — Добавилось еще кое-чего к этому афоризму: Это ужасно, когда тебя не приглашают как артиста, ты сидишь на кухне. Но следующая стадия, как выяснилось, это когда тебя приглашают столько, что ты должен находить в себе силы отказываться от чего-то. И зачастую отказываешься, в общем, от весьма приличных работ!
Ю.Г. — Только потому, что нет времени?
Д.Н. — Нет времени! И многие на этом просто горели. Я не помню, кто, но кто-то отказался от ‘Крестного отца’: Де Ниро, может.. А это оказался бестселлер: Кто-то отказался от ‘Титаника’, и снялся пацаненок Ди Каприо: Т.е. это случай. И я вот сейчас отказываюсь от чего-то. А от этого, может, нельзя было отказываться: А то, на что я соглашаюсь, может, полное фуфло: Вот это следующий этап уже.. Когда приходится фильтровать. Но это наудачу. Фильтровать очень сложно.
Ю.Г. — ‘Артист — это сгусток комплексов еще в большей мере, чем обыкновенный человек’ — это Ваша фраза:
Д.Н. — Какой я умный!.. А вы — красивая…J
Ю.Г. — Спасибо: Да, я могу Вас теперь цитировать: А Вам в какой мере и какие комплексы свойственны?
Д.Н. — Вот все. В какой не ткнете!.. Те есть. Любой, вот назовите любой навскидку!
Ю.Г. — Артистический? Ну, например, эгоизм:
Д.Н. — Абсолютно!
Ю.Г. — Хотя это и не комплекс, собственно: Лучше, скажем, страх, что Вас не любят?
Д.Н. — Страх что не любят — безусловно! :Вот я езжу по стране и собираю, тьфу-тьфу-тьфу, залы. Полные залы. И цветов много. Не далее, как несколько дней назад я был приглашен на день рождения Филиппа Бедросовича. И вот я вышел на сцену его поздравлять, и у него — больше цветов! Я сказал, что я очень рад: Вранье!
Ю.Г. — Вас это задело?
Д.Н. — Меня это задело. Понимаете? Если Вы еще назовете мне комплексы, я Вам их расшифрую:
Ю.Г. — Ну страх одиночества, например: Тоже своего рода комплекс.
Д.Н. — Можно кичиться, что нет страха одиночества, когда ты здоров. Когда у тебя две руки, две ноги. Когда ты в фаворе. Когда есть какие-то деньги. А когда, тьфу-тьфу, не дай Бог, прикован к постели, вот он страх одиночества! Поэтому сейчас я говорю: ‘Ха-ха! Я люблю быть одиноким! Я люблю прийти к себе домой, а я живу один: Закрыться и кайфовать в полуголом состоянии:’. Но это хорошо говорить, когда завтра ты встал, бодрый и здоровый, и пошел на работу:
(Ю.Г.: Тут монолог Дмитрия прерывается звонком на его мобильник. Он спокойно извещает кого-то, что сидит в кадре и потом перезвонит. Успевает затем ласково-покровительственно сказать едва заглянувшей в комнату особе женского пола: ‘Да-да, заходи, доча!’ И — мы продолжаем:).
Ю.Г. — Дим, вот Вы все время повторяете про некий мужской стержень. Вы, красавец-мужчина, мастер спорта по самбо:
Д.Н. — Это не я говорю, это Вы говорите: Я — только про стержень говорил:J Ю.Г. — Ну да, это я говорю: И агрессивный гетеросексуал такой, я бы сказала:
Д.Н. — Так, это мы сейчас у директора спросим. Гетеросексуал — это который только с девочками? (Поворачивается к сидящему тут же своему директору, тот объясняет, что агрессивный гетеросексуал — это тот, который с любыми девочками:).
Ю.Г. — Да нет, не то, что с любыми: В общем все это и — разговоры про мужской стержень. Такое ощущение, что Вам самому его, как будто, и не хватает что ли?
Д.Н. — Ну раз говорю, значит, наверное, не хватает. Мне кажется, что хватает. Что я его просто пестую. Потому что мне не даны ‘выходные’ данные как у Карелина. Фигура. Я ее вынужден делать. Чтобы сквозь майку немного проступало: Мне не дан рост хороший. Я вынужден добирать чем-то другим. И мне кажется, что я в порядке. Но раз говорю, наверное, не хватает чего-то. Наверное.
Ю.Г. — Это даже по Фрейду там всякие комплексы:
Д.Н. — Ну да, у меня детство еще сложное было:
Ю.Г. — Можно ли сказать, что Роберт де Ниро или Говард Стерн, скажем, — это Ваши кумиры? Есть у Вас кумиры вообще?
Д.Н. — Так сказать, что кумиры: Что у меня фотографии висят или висели — никогда и никого. Что-то иногда, служа в армии, вырезал из журнала ‘Огонек’ полуголую Мэрилин Монро: ну для определенных целей: (смеется). Вот эти фотографии у меня в каморке висели на службе.
Ю.Г. — А Ди Каприо, про которого Вы тоже часто толкуете, завидуете, может, ему?)
Д.Н. — Нет, Ди Каприо, ни Ломоносов: Завидую, конечно. Завидовать — завидую. Зависть и кумир — это разные вещи. По-черному завидую. Без всякой радости: Чтобы ‘Эх, я рад за тебя, Лео!’ Нет такого: что-то типа ‘Ах ты, сучий потрох!..’J
Ю.Г. — Вот вы года три, по Вашим словам, шли к титулу ‘Самого лучшего ди-джея России’: Как Вы относитесь к тому, что Вам не просто подражают, Вас копируют?
Д.Н. — Я иногда очень переживаю. Меня часто приглашают на радиостанции, в Москву: в текущие эфиры, в ежедневные: Уже нет этого желания идти на радио: Я бы с удовольствием имел какую-то одну женщ: тьфу ты, Господи, какую-то одну программу.
Ю.Г. — Вы все время проговариваете каким-то образом то, что там у Вас в подсознании сидит.))
Д.Н. — Комплексы, мы же с вами говорили!) Одну бы программу в неделю и днем. Но даже такой сейчас возможности нет: По времени. А то, что пародируют, это хорошо. Но пока еще ни у кого не получилось так, чтобы я стал слушать. Вы мне сейчас не назовете радиоведущих. Так, чтобы это было мощно: Это единицы. Там, Ксения Стриж. Как бы я к ней в жизни не относился — никаких у меня к ней симпатий нет — но я ее очень уважаю как радиоведущую. Она была первая. Думаю, я где-то там во второй пятерке. Потому что там были еще Туз, Снегина: много-много, которые уже ушли. Сейчас время радиоведущих как-то прошло. Или еще не пришло следующее время. Помните, ведь, у вас в Екатеринбурге был момент, когда были одна-две радиостанции, и можно было выделить. Сейчас их четырнадцать. А визуального ряда нет. И уже все. Поезд ушел. А голоса примерно одинаковые. И все, в общем, примерно дураки.
Ю.Г. — К сожалению, очень часто бывает… А что ближе Вам: радио или телевидение?
Д.Н. — Телевидение, конечно. А еще ближе кино. А еще ближе — ничего не делать и лежать дома на диване, бабки получать. (обращаясь к своему директору) Еще мы с кем-то разговаривали из ‘великих’, он признался, что согласился бы ничего не делать, лежать, чтобы мне деньги привозили. Даже готов, — говорит, — каждое утро в пол-седьмого вставать, если бы вот:. ‘Вам деньги — спасибо!’:
Ю.Г. — Как рождаются авторские сюжеты для ‘Осторожно, Модерн!’? Можно проследить этот процесс?
Д.Н. — Там абсолютно автономная история. Сергей Анатольевич (Рост — Ю.Г.) с нашим режиссером Аней пишут болванку сценария. У меня нет видения. Я не вижу. Сценарий это абсолютно закономерный продукт. Это завязка, если вы в курсе, вы же писали сочинения? У вас же умный взгляд!) Это завязка, сцена, апогей, развязка: Так вот, у меня этого нет. Они приносят сценарий. Я просто потом шучу. Вписываю туда шутки.
Ю.Г. — И тем не менее, Вы играете главную скрипку:
Д.Н. — Это просто закон дуэта. Как только Сергей Анатольевич почувствует, что он — главная скрипка, дуэта не станет. Были несколько таких моментов, но у него хватало ума, у меня хватало такта: Не бывает двух первых так же, как не бывает двух вторых. Это закон жанра. И все дуэты на этом держатся. Я не знаю, сколько еще продержимся мы. Становится все тяжелее и тяжелее, поскольку все равно каждый начинает считать себя солистом. А лет нам еще не так много, как, скажем, ‘Городку’, у которых выхода нет. Шестой десяток: Нет уже выхода. Никому не нужны поодиночке. У нас еще есть запас, лимит времени. Т.е., плевать, разбежались. Да, может, потом жалеть будем. Но в этот момент, когда еще тридцатник, — разбежались и все! Поэтому тяжело пока. Может, надо перевалить какой-то рубикон и понять, что надо остаться вместе. А может, надо разбежаться. Пока я даже прогнозировать не буду.
Ю.Г. — А вот артисты, которых вы приглашаете в ‘Однажды вечером’:
Д.Н. — Я их не приглашаю.. Бывает так: мне звонят в последний момент, говорят, вот, будут такой-то, такой-то и такой-то: Я говорю: мне все равно. Но есть фамилии, на которые я говорю: ‘Нет, нет’. И ему звонят, и говорят точно так же. Он говорит: ‘Почему?’ А вот так.
Ю.Г. — Вы и тех, кого приглашаете, порой, разделываете ‘под орех’:
Д.Н. — (Закуривает — Ю.Г.) Разделываю? Нет. Нет плохих вопросов, есть плохие артисты, которые не умеют на них отвечать. Если человек пришел, дает пафосу изначально: Приезжает певец и говорит: ‘А что, еще и спеть надо?’ — Тю, а что, ты такой интересный собеседник? Мы тебя приглашаем потому, что ты певец!.. А он, вроде, ‘Фу, еще и петь надо!’: Хочется сказать: ‘Пошел вообще вон отсюда, дешевка!’ И мы начинаем такого человека, конечно, на сцене немножко забивать: А если человек хороший, это тоже сразу чувствуется. Даже не то, чтобы хороший, а более-менее приличный, — это тоже сразу чувствуется: Вот приехала Катя Лель.. Я ее ненавижу просто. Я не знаю, почему. А она вошла в кадр — нормальная, душевная тетка. Вышла на сцену — четко, профессионально, хорошо отработала. И мы даже не клевали ее! Я сказал: ‘Катя, спасибо большое!’. И я переменил мнение, вдруг, понимаете? Потом — Жасмин. (Дима корчит презрительные рожи и кривляется — Ю.Г.). Ну настолько уж!.. Ну и что, что вложили в тебя пять миллионов долларов, мне ты от этого милее не становишься: Веди себя нормально:
Ю.Г. — Вообще, это вы замечательное дело делаете. Всех бы так через вас пропустить. Навроде всеобщей диспансеризации:J
Д.Н — В Москву же сейчас зовут: Постоянно же туда выдергивать из Питера становится все тяжелее. Уже стоит поток программ, почти очередь из артистов. Иной раз говорим: ‘Извините, давайте мы вас через две программы пригласим’.. Но мне пока тяжело совсем проститься в Москву, постоянно туда летаю снимать ‘Однажды вечером’: Вообще, мне кажется, что ‘Однажды вечером’ уже себя исчерпало. Сейчас под патронажем Валерия Комиссарова мы начинаем съемку новой, ежедневной программы. Делать будем на СТС. Это для меня сегодня самый стабильный канал. Он держит третью строчку в стране по рейтингу. И они не задерживают денег в отличие от больших федеральных каналов. А это очень важно. Потому, что если мы еще можем выйти в кадр бесплатно — это наша реклама, то оператор, звуковик:
Ю.Г. — Дима, кого интереснее играть: роскошную блондинку в мюзикле или, предположим, Наполеона? Вы же собирались его играть?
Д.Н. — Планы сыграть Наполеона пока отпали. Сейчас мы сделали спектакль ‘Эротикон’ по новеллам Боккаччо, по Декамерону. Вот это бомба такая получилась — следующая после ‘Кыси’. Сейчас поедем с ‘Эротиконом’. Только отгремели премьеры в Питере, еще никуда он не выезжал.
Ю.Г. — Вопрос о женщинах. Вы говорили, что с определенного момента научились с легкостью определять: будет ли у вас ‘что-то общее’ с ней, или нет:
Д.Н. — Я не говорил, что научился. Говорил, что кажется. Смотришь, батюшки, да — вот она, моя будущая жена: Но она еще не знает, конечно: И это — на всю жизнь. А на утро — совсем другие ощущения. Чудес-то не бывает: И вообще — в атаку уже просто так не ринусь. Уже есть время, уже оцениваешь, что нет времени ухаживать, да и нет возможности. Я не могу повести девушку сходить в кино, в буфет, в мороженницу: Это как носить с собой куклу. Под общее улюлюканье. Потому что если она новенькая совсем, она просто теряет сознание от такого потока глаз. Пытаешься с ней разговаривать, а она, как правило, сидит полутрупом: Я тоже иногда не понимаю, когда будущие друзья пытаются дружить со мной, а когда — с именем и с возможностями. Это выработанный комплекс.
Ю.Г. — Вам приходилось когда-нибудь употреблять в дело свое мастерство в самбо?
Д.Н. — Самбо — это не каратэ, ни джиу-джитсу. У нас же в стране не было боевого искусства. Это самооборона без оружия. Наверное, такие навыки остались. Последний раз лет 10 назад нос мне на улице сломали. Мы с актером Игорем Лифановым шли по улице, выпившие немного. И девушки симпатичные стоят. Мы и не заметили, что двадцать человек поклонников остановились у ларька сигарет купить: И пока мы перья-то распустили, поклонники нас догнали. После этого я практически не пью.)
Ю.Г. — Куда вы деваете ‘Нагиева в шоколаде’, которым с вами расплачивается Кондитерская фабрика?
Д.Н. — Они со мной не расплачиваются. Они любезно дают мне конфетки. Я очень люблю сладкое. За банку варенья отдаться могу: Но придерживаюсь диет, поэтому очень осторожен в употреблении сладкого, макарон и проч. После тридцати желание хорошо выглядеть требует усилий олимпийского чемпиона..
Ю.Г. — Как продвигаются планы по съемке у известного режиссера на ‘Коламбия Пикчерс’?
Д.Н. — Планы есть. ‘Коламбия Пикчерс’ пока еще об этом не знает, но планы есть.
Юлия Гольденберг
Добавить комментарий